«Штаты кончились, началась Норландия…» — думал каждый, когда карета въезжала в таинственную страну. И каждый вспоминал подписанную им присягу.

В числе многочисленных пунктов этой присяги были такие:

«Жить в Норландии по законам и обычаям четырнадцатого века, не брать с собой никаких предметов более позднего времени.

Забыть о том, что где-то в мире существуют железные дороги, пароходы, автомобили, телеграф, телефон, радио, телевизоры, газеты…

Забыть о том, что в мире есть фабрики, заводы, профессиональные союзы, классовая борьба, забастовки, политические партии…

Никогда не говорить о вышеперечисленном не только с посторонними, но даже с близкими…

Почитать как своего законного монарха и неограниченного повелителя его величество наследственного короля Норландии Джона VI и его супругу королеву Гертруду. Неукоснительно выполнять любые королевские указы, а также приказания его светлости лорд-канцлера, герцога Нортумберлендского…

Уважая свой титул, в равной мере относиться с уважением к титулам других благородных лордов Норландии и ни в коем случае не подвергать их осмеянию…

Никому и ни при каких обстоятельствах не открывать тайну Норландии…

За нарушение этих правил у виновных будет отбираться все имущество, и они будут изгоняться из пределов Норландии».

Блестящая процессия двигалась по дороге, и сквозь незастекленные окна карет то справа, то слева виднелись рыцарские замки.

Лицо короля сияло от радости: волшебная сила доллара действительно перенесла его в четырнадцатый век, в страну, где он — неограниченный монарх. Он милостиво кивал головой рыцарям, которые, как металлические изваяния, стояли на конях у границ своих владений. И за каждым рыцарем виднелся оруженосец, державший его копье и меч, а далее — отряд его слуг в охотничьих кафтанах с кинжалами у пояса, с рогатинами в руках.

Встречались и простолюдины: дровосеки, угольщики, кузнецы…

Завидев карету с королевским гербом, придуманным Томасом Мундфитом— скрещенные кабаньи клыки, окруженные золотой цепью, простолюдины становились на колени и склоняли голову до земли.

Король восторгался: вот чего ему недоставало в современной Америке! Какое ему дело до того, что агенты Томаса Мундфита, набирая безработных американцев на роли простолюдинов Норландии, ставили в контракте непременным условием, чтобы они при встрече с королем и знатными особами вели себя наподобие средневековых рабов. Доведенные до отчаяния многолетней безработицей, глядя на истощенные лица своих детей, медленно погибавших от вечного недоедания, люди подписывали любой контракт.

Теперь они стояли на коленях, униженно опустив голову, но в сердце у них кипела злоба, и если бы король Джон и лорд-канцлер могли прочитать их мысли, вряд ли они чувствовали бы себя так безмятежно…

Во дворце все было готово к приему короля и его свиты. Еще за несколько дней до этого туда прибыли гофмаршалы и лорд-сенешаль со множеством лакеев и садовников. Их задачей явилось привести помещения дворца в жилое состояние. Убирался мусор, оставшийся после строителей, разбивался парк, день и ночь топились камины, чтобы выгнать из стен сырость.

Когда кареты подъехали к дворцу, на ступенях крыльца уже выстроились в две шеренги рослые лакеи в расшитых золотом ливреях.

На площадке стоял лорд-архиепископ, его преосвященство Джордж Принстон. Он благословил короля и королеву и дал поцеловать массивный золотой крест, усыпанный бриллиантами. Епископ был настоящий: в вопросах религии Джон Фланаган не потерпел бы подделки. Джорджа Принстона переманили из захудалой епархии большим окладом жалованья.

Из настежь раскрытых дверей дворца выступил вперед с низким поклоном гофмаршал, сэр Альберт Дуглас:

— Добро пожаловать, ваше величество, в ваш королевский замок Виндзор!

Как видно, Томас Мундфит не напрягал свою фантазию. Королевскому замку он дал название старинной резиденции английских королей, громкие титулы для рыцарей и придворных взял из романов Вальтера Скотта и Марка Твена, прочитанных им в детстве, и даже Шервудский лес переехал в Норландию из баллад о Робине Гуде.

Король и королева с блестящей свитой проследовали в свой наследственный замок Виндзор, где со стен смотрели на Джона VI его предки, блаженной памяти монархи древней Норландии.

Частная жизнь лорд-канцлера

Машина времени сработала. Полторы тысячи людей были перенесены в четырнадцатый век и зажили жизнью своих отдаленных предков. Эта жизнь на первых порах показалась им невыносимо скучной, лишенной всего, что было привычно с детства

Ни книг, ни газет, ни радио, ни телевидения… Чем заполнять досуг? А досуга у рыцарей было сколько угодно, и они частенько завидовали дровосекам или пастухам, всегда занятым делом. В свою очередь, дровосеки, с утра до ночи тюкавшие топорами, и пастухи, гонявшие стада по тучным пастбищам, считали праздную жизнь рыцарей верхом счастья.

Бароны, графы и маркизы нашли спасенье от безделья в охоте. Саванны и рощи Норландии то и дело оглашались звуками охотничьих рогов, лаем собак, криками егерей. Дичи в Норландии оказалось множество. В степях в изобилии встречались лисы, зайцы, кролики; в лесах — лани, олени и даже свирепые кабаны. И сколько бы ни истреблялось диких животных, количество их нисколько не убывало. Это обстоятельство казалось очень странным, потому что Норландия была не так уж велика

Но дело объяснилось просто. По ночам к единственным воротам Норландии подъезжали тяжелые грузовики с клетками, а в клетках были зайцы, олени, кабаны… Подъемный кран, смонтированный на автомашине, перебрасывал клетки за ограду, сторожа открывали дверки, животные разбегались, а клетки возвращались на платформы грузовиков.

Лорд-канцлер не жалел денег на то, чтобы охотники могли круглый год предаваться своему любимому занятию.

Хуже пришлось курильщикам: табак в Норландии был запретной вещью. Рыцарь с сигарой или папиросой в зубах нарушил бы колорит эпохи…

Впрочем, заядлые курильщики нашли выход: они курили тайком, как школьники, скрывающиеся от строгого учителя. Откуда они брали табак? Он ввозился в страну тайно, контрабандой. Этим занимался лорд-сенешаль королевского двора сэр Вильям Галлоуэй. Ему это было тем легче, что на его обязанности лежало снабжение продовольствием королевской четы, семей рыцарей и придворных, а также и простолюдинов. Среди тюков и ящиков, ежедневно привозимых на телегах в Виндзор, оказывались такие, содержание которых не соответствовало этикеткам. Надпись на ящике гласила: «мука» или «масло», а из него извлекались коробки сигар или папирос, пачки табаку…

Знатным табак отпускал под великим секретом сам сэр Вильям, а простолюдины могли приобретать запретное зелье у его лакеев. Немало золотых «оленей» и серебряных крон перепадало контрабандистам.

Как развлекались придворные? Среди них нашлось несколько охотников, но большинство занимало свое время дежурствами при особах короля и королевы, устраивало по вечерам катанья на лодках по прудам, берега которых освещались разноцветными фонариками.

К великому счастью всей этой праздной компании, придворный летописец сумел доказать, что игра в карты — древнее занятие людей, насчитывающее не менее двух тысяч лет существования. Картежная игра пышно расцвела при дворе, в ней принимали милостивое участие сами король с королевой. Карты для Норландии печатались с музейных образцов, в старинном духе.

Как древняя игра были допущены и шахматы.

Часто выступали менестрели, воспевая короля и его предков, прославляя подвиги рыцарей.

Так нормандская знать постепенно приспособилась к новой обстановке и нашла, что житье в XIV веке не такая уж плохая вещь. Единственным человеком, изнывающим от безделья в сутолоке пиров и развлечений, оказался придворный лекарь, он же алхимик, он же астролог, сэр Аннибал Ли.

Домашний врач Джона Фланагана, знаменитый доктор Ли, и в Америке получал княжеское жалование. Томас Мундфит, удесятерив это жалованье, убедил доктора поехать в Норландию придворным лекарем его величества, короля Джона VI, а для забавы принять на себя звания астролога и алхимика.